радио "Свобода" о нас
Виктор Резунков: Калининградская проблема обрастает мифами.

"Миф первый - отклонение Евросоюзом российских требований ослабит позицию президента Путина и заставит его отступить от проевропейского курса политики".

По мнению российских чиновников, у калининградцев нет причин для беспокойства.

"Говорить о том, что в 2004-м году наступит визовый режим, и мы все будем в Калининградской области отрезаны от России, по меньшей мере неправильно".

Однако в Калининграде думают иначе.

"Европейский Союз решает собственную проблему безопасности. Он ее решит. Он рано или поздно заставит народ Калининградской области взять на себя такое обязательство - контролировать въезд и выезд сюда остальных граждан России".

Калининградские мифы и реальность.

Минувшая неделя в европейской политике ознаменовалась вспышкой дискуссий вокруг калининградского вопроса. Тон задал президент Франции Жак Ширак, который на встрече с Владимиром Путиным в Сочи заявил, что визовый режим перемещения из России в Россию неприемлем. На следующий день в Москве посол Франции в России Клод Бланш Мезон вынужден был дезавуировать заявление Жака Ширак, объясняя это тем, что президент высказал свою точку зрения на калининградский вопрос. Однако было поздно. Премьер-министр Польши Лешек Миллер выразил недоумение по поводу поддержки Жаком Шираком позиции России по проблеме Калининграда. А комиссар по внешним связям Европейского Союза Кристофер Паттен поспешил заверить руководство Литвы и Польши, что решение по этому вопросу Европейский Союз примет только с одобрения этих двух стран. О том, как откликнулись в Польше на заявление Жака Ширака - из Варшавы Ежи Редлих.

Ежи Редлих: Жак Ширак возразил против введения Польшей и Литвой виз для жителей Калининграда. Он считает, что для калининградцев ограничение возможности перемещаться из одной части страны в другую было бы оскорбительным. Это заявление вызвало в Польше беспокойство и недоумение. Не потому, чтобы поляки хотели окружить Калининградскую область высокой стеной, напротив, для Польши очень важно, чтобы ее вступление в Евросоюз не ухудшило бы отношения с Россией, Белоруссией и Украиной. Именно поэтому польские власти решили ввести визовый режим в самые поздние сроки, только с середины будущего года. Это во-первых. Во-вторых, это именно Варшава убеждает Брюссель, что визовый режим должен быть максимально упрощенным, то есть визы должны быть легкодоступными, недорогими и многократными. Недоумение от вступления Жака Ширака вызвано тем, что, заявляя о недопустимости виз для калининградцев, он забыл две вещи. Во-первых, введение виз это не прихоть Польши, а требования Шенгенского договора, соавтором которого является Франция. Более того, на переговорах Польши с Евросоюзом именно французы настаивали на том, чтобы польские восточные границы охранялись самым строгим образом. Во-вторых, Ширак забыл о том, что несколькими неделями раньше в Севильи он сам высказался за введение виз для иностранцев, пересекающих в будущем восточную границу Евросоюза, то бишь границу Польши. Оказывается, однако, что высказывание президента Франции не повлияло на общую позицию Европейского Союза. На встрече с российской делегацией 24-го июля Брюссель вновь отклонил требования Москвы обеспечить россиянам безвизовые, бесконтрольные коридоры через Польшу и Литву в транзите с Калининградом. Между тем польский Центр восточных исследований проанализировал положение калининградского анклава в сфере с введением визового режима. Центр считает, что существует несколько мифов по этому поводу. Миф первый - отклонение Евросоюзом российских требований ослабит позицию президента Путина и заставит его отступить от проевропейского курса политики. Авторы анализа считают, что ухудшений отношений с Евросоюзом невозможно, так как это ударило бы по жизненным, политическим и экономическим интересам России и принесло бы ущерб несравненно больший, чем нерешенная проблема транзита в Калининград. Изменение позиций Евросоюза по этому вопросу означало бы, разумеется, огромный личный успех президента. Однако, если эта позиция останется неизменной, тогда будет достигнут пропагандистский эффект: вину за все недостатки и беды Калининграда можно будет свалить на голову Евросоюза. Миф второй - затруднения с транзитом в Калининград будут связаны с тем, что Польша введет в визы. Так вот, через территорию Польши не проходит никакой транзитный путь, связывающий Калининград с другими регионами России. Нельзя, стало быть, ухудшить того, чего вовсе не существует. Введение виз сделает невозможным безвизовый проезд на трассе Калининград - остальная Россия - это тоже миф. Существует ведь возможность перемещаться морским и воздушным транспортом. Беда, однако, в том, что оба эти транспорта крайне плохо работают. Но это уже не вина Евросоюза или Польши, это внутренняя проблема России. Мифом является и то, что невозможно максимально упростить формальности, связанные с выдачей виз. Польша предлагает увеличить число пунктов по выдаче виз и число погранпунктов, обещает снизить оплату за визы, выдавать визы многократные. Так что граничное движение могло бы даже усовершенствоваться по сравнению с нынешним положением, когда на границах бывают многочасовые, многокилометровые очереди. Изоляция области будет вызвана мерами, которые предполагает принять Евросоюз. Это очередной миф, так как главная задача по преодолению изоляции на стороне российских властей. Например, обеспечивание своих граждан загранпаспортами, а также упрощение и удешевление визового режима для иностранцев. Сейчас получение виз в Россию стоит слишком много времени и денег. Польский Центр восточных исследований делает основной вывод: необходимо освободиться от плена мифов и предрассудков, сесть за стол переговоров и обсудить детали реального положения, связанного с визовым режимом, с тем, чтобы он был не слишком тягостным как для граждан Калининграда и остальной России, так и для ее соседей.

Виктор Резунков: В самом деле, калининградский вопрос, до неприличия политизированный, оброс мифами и спекулятивными заявлениями политиков. И вопрос виз, далеко не главный вопрос, который приходится решать, говоря о будущем Калининградской области. Руководитель Центра анализа полюсов роста и свободных зон Института экономики Российской Академии наук Наталья Смородинская так отвечает на вопрос, в чем суть калининградской проблемы.

Наталья Смородинская: Сегодня проблема Калининграда предельно актуализирована. Для широкой общественности она выглядит как проблема введения визового режима для россиян, которые путешествуют в Калининградскую область, и для калининградцев, которые посещают большую Россию. То есть она фактически выглядит как нарушение конституционного права российских граждан на свободу перемещения по стране. Но на самом деле эта проблема визового режима и так называемая Шенгенская проблема, связанная с введением Шенгенских правил в Европе, она вытекает из контекста более общей коллизии, связанной с положением Калининграда как анклава России в Европе. Дело в том, что положение Калининграда как анклава изначально двойственно. И эта двойственность представляет определенную экономико-правовую коллизию, коллизию, которая относится к современной эпохе глобализации. Формально, как часть России, регион будет находиться вне территории Евросоюза, но фактически, с точки зрения непосредственного влияния рыночной среды, он оказывается внутри единого европейского пространства и вынужден адаптироваться к его стандартам. В итоге и Россия, и Европа объективно сталкиваются с некоторым вызовом, который не имеет ни исторических аналогов, ни каких-то наработанных концептуальных расшивок. Разумеется, калининградский вызов не сводится к проблеме Шенгена, но Шенген и визовая ситуация это его фактически первое практическое проявление, когда получается, что правила жизни в объединяющейся Европе вступают в противоречия с законными правами россиян. И сегодня это противоречие уже оказывается настолько острым, что может поставить под вопрос и сами перспективы российско-европейского диалога. Вот этот вызов, собственно говоря, не является сугубо российской проблемой, это вызов, который является общей проблемой для России и Европы, и Россия не в состоянии самостоятельно решить вопросы, которые связаны с анклавным положением и развитием Калининграда в этой новой рыночной среде и новых условий конкуренции в Европе. Но, надо сказать, что действительно здесь требуется объединение усилий, здесь требуется признание общности проблемы, здесь требуется какой-то план совместных действий. Но, честно говоря, пока ни Москва, ни Брюссель к этому сценарию не готовы. Причем, больше того, сама проблема упирается больше не в вопросы пересечения границ. Пересечение границ это технико-процедурный вопрос, в значительной мере выведенный на уровень политики, но подходы к его решению можно найти. Более сложная ситуация связана с экономическим ростом Калининграда, с угрозой его нарастающего отставания от уходящих вперед европейских соседей. Поэтому проблема калининградского вызова это не только проблема трансграничных рисков, а это прежде всего проблема экономического роста.

Виктор Резунков: Если говорить о калининградской проблеме, никак нельзя не спросить, как ее видит лидер Балтийской республиканской партии Сергей Пасько.

С. Пасько: В первую очередь я бы выделил недобросовестность представителей Российской Федерации, которые пытаются внутреннюю проблему России выдать за проблему внешнеполитическую. И необходимость принятия собственных решений внутрироссийских переложить на плечи Европейского Союза. Я убежден в том, что проблема, возникающая из-за расширения Европейского Союза, и связанная с невозможностью безвизового перемещения по земле как калининградцев, так и остальных россиян, поскольку речь идет о перемещении по территории суверенного государства Литва, является все-таки проблемой внутренней. И существо или решение этой проблемы возможно, но оно связано с тем, что тогда не будет равноправия между гражданами Российской Федерации, проживающими на материковой России, и гражданами Российской Федерации, проживающими на анклавной территории Калининградской области. Я полагаю, что решение этой проблемы возможно на том принципе, который заложен в Конституции, это принцип федерализма. Россия является не унитарным государством, а федеративным, следовательно, мы можем, используя этот принцип, мы, калининградцы, обрести дополнительное права безвизового перемещения, я думаю, что Европейский Союз сможет пойти на такой шаг, а остальным гражданам России посещение Калининградской области будет возможно без виз воздушным сообщением и морским сообщением. Это техническая проблема, это внутренняя проблема России.

Виктор Резунков: Экономист Наталья Смородинская считает, что российский коридорный вариант урегулирования калининградской проблемы, а именно его назвал самым простым решением проблемы губернатор Калининградской области Владимир Егоров, несостоятелен, как с дипломатической точки зрения, так и с гуманитарной. Перемещение российских граждан по Европе в опломбированных вагонах под охраной литовских пограничников не вяжется с понятием национального достоинства россиян. Похоже, авторы этого проекта пытаются прежде всего сохранить военно-стратегическое присутствие России на Балтике. Того же мнения придерживается и лидер Балтийской республиканской партии Сергей Пасько.

С. Пасько: В том числе и для того, чтобы этот военный центр или военное присутствие сохранились в полном объеме, в том числе для того, чтобы иметь дополнительные козыри во взаимоотношениях со странами Европейского Союза, в частности, и со всем Европейским Союзом в целом. Но так же и потому, что в Кремль, в данном случае речь не идет о всех 143-х миллионах жителей России, что сам Кремль хочет через калининградскую калитку безвизово проникать внутрь стран Шенгенского договора.

Виктор Резунков: Все это соответствует духу заявлений и Владимира Путина, и очень тонко чувствующего, откуда дует ветер, спикера Госдумы Геннадия Селезнева о том, что калининградскую проблему неплохо бы решать в рамках Шенгенского соглашения.

С. Пасько: Да, говорится именно об этом. Потому что и представители официальные Литовского и Польского государств уже неоднократно заявляли, что для постоянных жителей Калининградской области никаких сложностей с перемещениями быть не должно и не будет, а будут сложности для остальных граждан России, которые захотят посетить Калининградскую область, то есть оказаться внутри Европейского Союза фактически. К нам, к миллиону калининградцев, Европейский Союз уже привык и нам с Европейским Союзом жить вечно. Но из-за того, что у нас этот принцип пока равноправия, здесь на территории области в любой момент может оказаться неограниченное количество не только россиян, но даже проникших в Россию через прозрачные границы на Дальнем Востоке. Вот именно этого появление неопределенного количества лиц, далеко не всегда с благими намерениями, опасается Европейский Союз. Европейский Союз решает собственную проблему безопасности, он ее решит. Он рано или поздно заставит народ Калининградской области взять на себя такое обязательство - контролировать въезд и выезд сюда остальных граждан России.

Виктор Резунков: Что же касается военного транзита в Калининградскую область с основной части России и обратно через Литву, после расширения Европейского Союза, то, по мнению губернатора области Владимира Егорова, этот вопрос будет оговариваться отдельно. До сих пор военный транзит осуществлялся на основании соглашения, заключенного между Россией и Литвой. Российская сторона ожидает, что это соглашение будет действовать и после вступления Литвы в Европейский Союз. Однако, по мнению Владимира Егорова, потребуется модернизация этого договора. Разумеется, позиция Евросоюза по этому вопросу пока не определена. В центре внимания европейской комиссии, которая занимается по поручению руководителей стран Евросоюза калининградской проблемой, остается вопрос о транзите людей через территорию стран-членов ЕС. Как заявил посол Дании в России Ларс Виссинг, а именно Дания сейчас возглавляет Евросоюз, решение вопроса о транзите должно быть найдено до саммита России и ЕС, который состоится в Копенгагене 11-го ноября текущего года. Пока же, похоже, калининградская проблема застала врасплох и российских, и европейских политиков. И в России, и в Европе сейчас определяются позиции, но в России заявления делаются, как это принято, сплеча. Российскую власть в Калининграде, кроме губернатора области, представляет заместитель полномочного представителя президента Российской Федерации по Северо-Западному федеральному округу, бывший президент Петербургской топливной компании Андрей Степанов. Какого рода компромисс должен быть достигнут на переговорах России с Европейским Союзом по калининградскому вопросу?

Андрей Степанов: В 2004-м году собирается Литва и Польша, наши ближайшие соседи, вступить в Евросоюз. Но это еще не значит, что они вступают в Шенгенское соглашение. Обычный срок вступления членов Евросоюза в Шенгенское соглашение пять-семь лет. Поэтому, если мы к 2004-му году прибавим пять-семь лет, это будет 2011-й год. Что будет в 2011-м году, если честно, никому неизвестно. Возможно, не будет Евросоюза, возможно, мы будем членами Евросоюза. Это все в пределах как бы не фантазии, но допустимых решений. Поэтому говорить о том, что в 2004-м году наступит визовый режим, и мы все будем в Калининградской области отрезаны от России, по меньшей мере, я бы так сказал, неправильно. Это первое. Второе: стоит задача для всех жителей Калининградской области выдать иностранные паспорта, которые, возможно, и будут тем документом, по которому жители Калининградской области могут транзитом ездить через Литву. Эта задача решаема, паспорта они к 2004-му году получат, то есть мы надеемся на лучшее. Но никто не говорит, что мы не должны быть готовы к тому, что будет самый жесткий вариант решений. Второй вариант. Есть обычная схема обмена списками нежелательных лиц, которые сегодня существуют на территории всей остальной Европы. При условии, что обычный общегражданский или заграничный паспорт является с регистрацией в Калининграде условием проезда через Литву на территорию России, возможен обмен списками нежелательных персон как со стороны Польши и России, так же как и со стороны Литвы и России. Поэтому не ставил бы я эту проблему во главу угла. Вы знаете, выступал президент Франции Ширак, который однозначно заявил о том, что проблема по транзиту жителей Калининградской области будет решена в максимальном приближением с предложениями российской стороны. Франция это одна из ведущих стран Евросоюза. Я думаю, что подобную позицию занимает Шредер, я думаю, что подобную позицию занимает Блэр. Поэтому ведущие страны Евросоюза никак не намерены ужесточать этот режим. Поэтому президент сегодня ведет по этому поводу активные переговоры даже в отпуске. Так что, думаю, никто жителей Калининградской области не забудет.

Виктор Резунков: По мнению экономиста Натальи Смородинской, стремление российских чиновников удерживать Калининград в орбите федерального влияния на принципах "тащить и не пущать" лежит за рамками экономической логики и реалий 21-го века. Во-первых, в силу объективных причин перспективы развития Калининграда однозначно связаны с его ориентацией на Европу. Во-вторых, именно европеизация региона, а не его военно-стратегическая функция может принести России экономические выгоды и политические дивиденды, содействуя институциональному сближению страны с единой Европой. В-третьих, в общих интересах России и Европейского Союза максимально быстро поднять благополучие эксклава. Сепаратизм и другие дестабилизирующие явления рождаются и развиваются на почве отсталости, а не наоборот.

Наталья Смородинская: Условия жизнедеятельности и развития Калининграда в обновляемой Европе крайне неопределенны. Конкурентные условия, в которых он будет находиться, неизвестны еще самим членам Евросоюза. Эта ситуация настолько неоднозначна, что, я думаю, что Россия объективно не в состоянии самостоятельно разработать оптимальную стратегию развития региона на обозримую перспективу. Я думаю, что такая стратегия может быть только продуктом совместного рабочего диалога России, учитывая, что обе стороны должны быть кровно заинтересованы в поднятии экономического благополучия региона и, причем, поднять его в сжатые исторические сроки. Сегодня говорят о хозяйственной специализации Калининграда, ставится вопрос о целевой программе развития Калининграда, которая обновлена в федеральной программе. И ставится вопрос на различных обсуждениях, на совещаниях, на заседаниях правительства, Совета безопасности, какова должна быть его хозяйственная специализация. На самом деле по целому ряду объективных причин Калининград должен быть сориентирован на европейские рынки. С точки зрения импорта он сегодня и так сориентирован на Европу, но с точки зрения экспорта эта задача поставлена в свое время, но не достигнута. Так вот определять сегодня конкретную экспортную нишу для Калининграда Россия самостоятельно в оптимальном ключе не может, это все-таки вопрос переговоров, это вопрос взаимодействия, это вопрос создания совместной экспертной группы и фактически того рабочего экономического диалога, который, собственно, и был предложен в стратегической инициативе России, когда Россия в 99-м году в своей стратегии для Европы предложила развитие Калининграда в формате пилотного региона России.

Виктор Резунков: Любопытно отметить, что по мнению Натальи Смородинской, защитные меры, которыми Брюссель рассчитывает защитить единую Европу от так называемых мягких рисков безопасности, едва ли достигнут своих целей и, более того, могут иметь обратный эффект.

Наталья Смородинская: Мы с вами знаем, что формирование нового европейского порядка связано с двумя противоречивыми процессами. С одной стороны, внутри территории ЕС происходит либерализация хозяйственной жизни, устраняются административные барьеры перемещения людей, товаров, капиталов и услуг. С другой стороны, руководство ЕС стремится защитить объединяющуюся Европу от так называемых мягких рисков безопасности, которые генерируются за пределами Союза. Это нелегальная иммиграция, контрабанда, наркотрафики и так далее. Как это делается? Это делается с помощью различных административных мер, которые воздвигают по отношению к странам-аутсайдерам и в том числе по отношению к странам СНГ. Пограничный контроль на внешних границах, визовый режим, контроль над финансовыми трансакциями стран-кандидатов с третьими странами. Однако здесь существует серьезная проблема. Дело в том, что замысел создания единой Европы формировался тогда, когда особенности современной эпохи глобализации еще не были столь очевидными. И в этом, собственно говоря, проявляется слабость позиции Брюсселя, как социальная слабость. Базовое Шенгенское соглашение было подписано в 85-м году. Тогда мало кто думал, что интернационализация рынка перейдет, скажем так, к доминированию сетевой, образно говоря, паутинной модели организации связей, и что это породит принципиально новые угрозы, от которых нельзя уберечься с помощью традиционных методов защиты. В соответствии с традиционным представлением о защите Брюссель укрепляет внешние границы ЕС, стремясь отделить пространство единой Европы от постсоветского пространства. Но в современном мире защитная функция границ, защитная функция визового и пограничного контроля принципиально ослабла. Более того, административные границы стран и территорий уже не являются как прежде основными разделительными линиями хозяйственного пространства. Куда большее значение приобретает фактор этой асимметрии развития, контрастные различия территорий по уровню благосостояния, социально-экономическому укладу. И вот что этого следует? Из этого следует, что в общем-то решение вопроса и со стороны Брюсселя, и концепция расширения Европы должна все-таки больше опираться на экономическую логику. А она подсказывает, что укреплением внешних границ ЕС вряд ли сможет защитить Европу от тех рисков, которые, как она считает, генерируются вне территории ЕС, если эти меры не будут подкреплены экономическим подъемом территорий, где, собственно, эти риски и возникают. Сами по себе административные барьеры против стран-аутсайдеров они не только не снимут проблему, но они даже будут ее усугублять. Они будут, во-первых, препятствовать развитию торговли, соответственно, и устранению этой асимметрии развития между членами и не членами ЕС. Во-вторых, при более укрепленных рубежах единой Европы появится и новые, более изощренные теневые услуги по обходу этих ограничений. И дело сведется к банальному удорожанию цены за организацию потоков нелегальной иммиграции и контрабанд. И в-третьих, наиболее бедная часть населения приграничных территорий, в том числе "челноки", потеряют привычные источники неформальных доходов, которые являются для нее жизненно важными сегодня. И собственно, в поисках работы она может полнить потенциальные ряды нелегальных иммигрантов Европы, мы с вами можем получить обратный эффект.

Виктор Резунков: Лидер Балтийской республиканской партии Сергей Пасько не считает, что защитные меры, принятые Евросоюзом, смогут иметь обратный эффект.

С. Пасько: Я к этому отношусь как к фантастике. Я убежден в том, что калининградское сообщество после нескольких месяцев визовой блокады, а это будет самая настоящая блокада, они возьмут на себя бремя ответственности и примут это решение о государственном суверенитете, о федеративном суверенитете. То есть мы все равно обретем статус, мы заключим с Россией взаимовыгодный договор, где, конечно, не будет равных прав с нами, с постоянными жителями, но это будет взаимовыгодно. И мы со временем подадим заявку на ассоциированное членство в Европейском Союзе. То есть это все решаемо. Речь идет не о суверенитете России, речь идет о том, что одна из ее территорий станет суверенным государственным образованием.

Виктор Резунков: Пока же этого не произошло, группа бизнесменов и чиновников Калининграда обратилась к президенту России Владимиру Путину с открытым письмом. В этом письме они просят президента отказаться от выборов и назначать своим указом губернатора Калининградской области. В администрации президента авторов письма пожурили, а официально заявили, что такой механизм является нелегитимным. Нелегитимным его считает и лидер Балтийской республиканской партии С. Пасько, но по другой причине.

С. Пасько: Такая идея в умах моих земляков бродит, начиная с осени прошлого года. Я полагаю, что эта идея не вписывается или полностью противоречит Конституции Российской Федерации, она противоречит интересам жителей Калининградской области, и она закончится ничем. Надо отметить также, что вообще проблема власти в Калининградской области существует. Ибо нынешние органы, именующие себя органами государственной власти, это Дума и губернатор, нелегитимны с точки зрения Конституции России. Можно даже говорить о том, что они самозванцы. Это сегодня вывод, который не оспаривается даже российским Институтом государства и права. Дело в том, что основной закон Калининградской области принят в нарушении Конституции России не по прямому волеизъявлению граждан, а узкой группой лиц, которые объявили себя в 94-м году сами калининградской областной Думой. Поэтому каждый из депутатов нынешнего третьего созыва избран законно, но орган, в который они избраны, равно как и такой орган, как губернатор, не существует де-юре, они пока не приняты большинством населения. То есть не было ни референдума, ни конституционного совещания. Кстати, такое же положение и в остальных 79-ти регионах России. Дело в том, что, если строго следовать принципам Конституции, то Российская Федерация состоит из восьми субъектов и 80-ти территорий. На 80-ти территориях России правовые процедуры по принятию основных законов и статуса не были пока проведены. Для 79-ти это не является текущей проблемой, для нашего анклавного сообщества эта проблема животрепещущая и подлежащая разрешению. В связи с тем, что органы власти нелегитимны, вполне вероятно появилась идея просто получить сюда президентского наместника.

Виктор Резунков: Вообще необходимо отметить, что в самом Калининграде многие наблюдатели считают, что решение по этому региону будет принято очень быстро, в течение нескольких недель после сентябрьских всеобщих выборов в Германии. Особое внимание уделяется состоявшейся в начале июля в Москве встрече Владимира Путина с премьер-министром Баварии Эдмундом Штойбером, который, по многим прогнозам, вероятно станет федеральным канцлером Германии. На этих переговорах Калининградская область была в центре внимания. И, как сообщают источники, пожелавшие остаться неназванными, была достигнута договоренность о механизме получения областью статуса ассоциированного члена Европейского Союза. Вполне возможно, что так и есть, вот только в уставе Европейского Союза нет положения об ассоциированном члене. Еще одна проблема, которую как можно скорее необходимо решать прежде всего депутатам Госдумы, это проблема границы России с Литвой. В принципе, как заявляет российская сторона в лице заместителя полномочного представителя президента Российской Федерации в Северо-Западном федеральном округе Андрея Степанова, этот вопрос должна решать Литва.

Андрей Степанов: На сегодняшний день у нас границы с Литвой нет, поэтому какие визы, какие проблемы могут быть, когда у нас нет демаркации границы. Поэтому этот вопрос, им как раз занимается господин Рогозин, как председатель думского комитета, он рассматривается в Думе, это парламентские отношения той и другой стороны. Я считаю, что решат они этот вопрос. И, может быть, не в 2004-м году, а позже. Единственное, что могу сказать, что на сегодняшний день, я должен это подчеркнуть, Литва занимает совершенно четкие прорусские позиции, пророссийские. Все возможности, которые может использовать, и все права Литовская республика как государство при вступлении в Евросоюз для сохранения тех отношений с Россией, в том числе с Калининградской областью, которые на сегодня существуют, они считают возможным отстаивать. То есть Литва максимально заинтересована в безвизовом режиме и вообще там три с половиной миллиона населения, там весь бизнес сегодня на две трети находится на территории России. И в Европарламенте литовская делегация занимает опять же эти позиции, поэтому это тоже не надо сбрасывать и нельзя это сбрасывать со счетов.

Виктор Резунков: Далеко не все так обстоит благополучно в российско-литовских отношениях по вопросу Калининградской области, как это хочет представить зам полпреда Андрей Степанов. О позиции Литвы по этому вопросу - наш вильнюсский корреспондент Ирина Петерс.

Ирина Петерс: Это представление будто Литва имеет пророссийскую позицию в калининградском вопросе, ошибочно. Видимо, некоторые российские политики выдают желаемое за действительное. То, что эта позиция гибкая - это да, но не пророссийская. По этому поводу один из ведущих литовских политиков, председатель Комитета по иностранным делам Сейма Литвы Гадимилас Киркилас считает следующее: "И наш премьер, и другие политики неоднократно подчеркивали - нынешний безвизовый режим для жителей Калининграда нас устраивает, но только сейчас. Литва, подключаясь к Шенгенскому договору, в котором много стран, должна теперь его выполнять. Литва, завершив с Европейским Союзом свою часть переговоров, теперь главную погоду в переговорах с Россией по этому вопросу не делает". От гибкости Литве никуда не деться, исторически уже это понятно. Официальный Вильнюс пытается, как говорится, усидеть на двух стульях, и с Россией, со своим историческим партнером, главное, экономическим не испортить отношения, ведь Литва зависит от поставок российских энергоресурсов. С другой стороны, Литва уже одной ногой в Европейском Союзе, перед которым имеет четкие обязательства. Так что дипломатам Литвы приходится находиться вот в такой сложной, акробатической позиции. Но надо отдать должное литовским политикам, пока им удается ладить и с Востоком, и с Западом. Вообще Литва демонстрирует волю именно компромисса, наверное, это единственный путь для решения такого сложного европейского вопроса, каким является вопрос калининградский. Литва призывает максимально забыть о политических амбициях и максимально использовать для блага всей Европы колоссальные возможности этого калининградского узла, в первую очередь как одной из главных европейских транспортных развязок.

Виктор Резунков: Что же касается определения демаркационной линии между Литвой и Россией, то и здесь, похоже, решение вопросов тормозится российскими властями.

Ирина Петерс: Радикальное предложение российских депутатов Ауксниса и Чахоева пересмотреть факт передачи Сталиным в 39-м городу Вильнюсского края Литве рассматривается здесь как дерзкий и несерьезный. А оттягивание российской Думой ратификации договора о границах наших стран, кстати, литовский Сейм эту ратификацию сделал уже давно, Вильнюс расценивает как способ давления на Литву. В литовской прессе также звучат и такие недоуменные мнения обозревателей: "Вместо того, чтобы сделать Калининград форпостом России в Европе, Кремль использует его в качестве разменной карты в своих амбициозных планах, отдающих историческим нафталином". Кстати, об этой истории. На днях, живущий сейчас в Польше в Кракове известный литовский поэт Томас Венцлава, многие знают его в свое время как близкого друга Иосифа Бродского, он в польской газете "Выборче" опубликовал обширную статью об историческом прошлом Калининградского края. Там он выражает недоумение по поводу того, что крупный европейский город Кенигсберг носит имя деятеля с достаточно сомнительным прошлым, имеется, видимо, в виду Калинин. "А город Тельвит, речь идет о нынешнем Советске, известный в мировой истории, сейчас напоминает о советской системе, от которой сама Россия давно отказалась", - удивляется в своей статье Томас Венцлава. Удивляет литовских политиков и демонстративное равнодушие российской стороны, спохватившейся сейчас в пожарном порядке решать калининградский вопрос, равнодушие к предложениям из Вильнюса, а их было немало в последнее время. Так вот реакции на литовские инициативы в Москве нет никакой. Например, совсем недавно президент Литвы выступил с таким предложением: ввести для жителей Калининградской области специальные магнитные пластиковые карточки с многоступенчатой защитой для транзита по территории Литвы. Удобство такой системы доказано на практике, в процессе регуляции миграционных потоков в Гонконге и на границе Мексики и США, в частности, в Сан-Диего, где как раз недавно побывали и литовские дипломаты. По словам литовского парламентария, в Сан-Диего это выглядит очень просто: карточка, похожая на банковскую, выдается на десять и более лет и используется на пограничном пункте хоть каждый день.

Виктор Резунков: Таковы калининградские мифы. Европа знает немало примеров решения подобных проблем, однако все эти решения были в те далекие времена, когда ни о единой Европе, ни о постиндустриальном обществе не было и речи.