Reklama.Ru

С 30 января 1945 года Кенигсберг был окружен русскими. 12 марта 1945 года закончено оборудование подземных объектов "особой важности". 3 апреля 1945 года за три дня до начала штурма Кенигсберга с "линии предполагаемого огня" в глубокие подземные хранилища убраны ценности "всегерманского наследия", которые никогда, ни при каких обстоятельствах не должны быть вывезены с этой земли.

"Янтарная комната", которую называли "Золото Пруссии", и ритуальное рыцарское серебро ордена Тевтонов - "Серебро Балтики" ушло на десятилетия и тайные хранилища Кенигсберга. Еще в марте 1945 года доктор Альфред Роде подробно изложил Эриху Коху - гауляйтеру Восточной Пруссии в 12-страничном докладе всю технологию долговременного хранения с использованием "густого парафинового покрытия панелей". С "фиксированной" укладкой этих панелей в сравнительно небольшие ящики-футляры, способные выдержать большое давление и обеспечить должную термоизоляцию. В помещениях, где предполагалось хранение "Янтарной комнаты", перепады температуры не допускались. Альфред Роде рассчитал 'оптимальный температурный режим "+2°С".

Незаменимость доктора Альфреда Роде в деле хранения шедевра была очевидна. Все указания Роде были выполнены в срок.

В это время развязка неуклонно приближалась. Русские стояли в нескольких километрах от города. Все знали, что Кенигсберг беззащитен перед их мощью. В бункере управления обороной Кенигсберга Отто Ляш надеялся лишь на чудо, хотя издавал бодрые приказы. Вот один из них: "Мы будем бороться, как требует от нас Отечество, у нас есть уверенность, что если даже мы потеряем жизнь, мы сохраним нашу честь! Я призываю вас всех, вы до сих пор с честью носили солдатскую форму, помните о бессмертной чести немецкого солдата!"

Но все чувствовали приближение конца и уповали на Господа. Вот что писал подполковник, начальник штаба крепости Кенигсберг (правая рука Отто Ляша) Хуго Фрайхер фон Сюфкинд: "Наш командный пункт, бункер на парадной площади перед университетом получил тяжелый удар бомбой в угол. Бомба разорвалась с оглушающим грохотом так, что наш большой бункер зашатался в земле и получил в середине большую трещину, через которую устремилась грунтовая вода. Я сидел в этот момент за своим рабочим столом и держал Библию, которая всегда была у меня поблизости. Когда разорвалась бомба, мой взгляд упал на слова в Библии: "Твоя воля свершится!"

Среди гражданского населения Кенигсберга царила настоящая паника. Врачи убегали, бросая на операционных столах раненых. Люди старались покинуть город до начала ужасного штурма. В эти дни и часы все, кто пытался анализировать, вычислять, прогнозировать исход событий, вороша гороскопы или гадая на рунах, или сходили с ума, или, несмотря ни на что, старались покинуть Кенигсберг. Покинуть - не означало бежать, самоубийство было самым эффективным способом ухода от томительного ожидания конца...

Доктор Альфред Роде предпринял эту попытку 5 апреля 1945 года: в подвале одной из развалин он пытался удивиться кожаным ремнем, снятым со старого чемодана. Когда же он очнулся, не отдавая себе отчета в том, сколько же времени прошло, то обнаружил, что кожаный ремень, закрепленный за трубу в подвале, был обрезан. Роде лежал у небольшой ванны, рука была опущена в нее, рукав разорван. Он даже не смог шевелить рукой, фаланги пальцев были перебиты...

Когда Альфред Роде поднялся, то обнаружил, что на шее у него нет следа от ремня, на котором он хотел повеситься, и что помещение, в котором он находился, не подвал в развалинах, а бетонный бункер.

Наверху же в Кенигсберге был настоящий ад! Вот что писал один из очевидцев этих событий - подполковник, начальник штаба крепости Кенигсберг Хуго Фрайхер Фон Сюфкинд в статье "Короткий взгляд назад (в прошлое) на военные события в Кенигсберге", (Изд. "Schild", Мюнхен, 1981 год):

"Русские, блокировав город, включили в битву за Кенигсберг 5 армий с 30-ю дивизиями и одну треть всех своих Военно-Воздушных сил. Русская артиллерия образовала кольцо вокруг Кенигсберга, плотность огня был очень высока, орудие стояло рядом с орудием.

6 апреля, ранним утром, началась битва. Русская артиллерия, поддерживаемая авиацией, начала свой убийственный огонь, который продолжался четыре дня без перерывай часто усиливался до ураганного, так что город превратило в поле обломков. Русские усилили атаки с воздуха тяжелыми бомбардировщиками.

В первый день борьбы наш артиллерийский огонь хорошо уничтожал русскую артиллерию. Их атаки останавливали удары наших солдат.

Один русский полк, который состоял только из юных офицеров, как резерв вождя (И. Сталина), был почти полностью уничтожен. Это я узнал позднее от одного русского, который служил в этом полку.

Вечером первого дня борьбы наша артиллерия израсходовала почти все боеприпасы. Это позволило русским 7 апреля, на второй день борьбы, уже перейти в глубокое наступление. Особенно сильным было давление русских на западе и юге, где мы потеряли и форты;

На 3-й день борьбы - 8 апреля, русским удалось оттеснить Северный фронт обороны крепости Кенигсберг почти до центра города. Ожесточенная борьба велась за каждый дом, наши храбрые солдаты останавливали целые русские батальоны. Русские беспощадно обстреливали нас из пушек, при этом подвалы домов были заполнены женщинами и детьми. Густой черный дым от многочисленных пожаров был очень сильным, от него Даже в полдень было темно в городе...

Так продолжалось еще и весь четвертый день 9-го апреля. Боеприпасов у пехотинцев не было. Раненые люди не могли получить врачебную помощь. Связь была разрушена. В этих трудных условиях генерал Ляш решился передать русским предложение о капитуляции. Кенигсберг погиб. Началась капитуляция.

На самом деле капитулировала небольшая часть войск. Однако русские представили это, конечно же, в своей пропаганде, как большую капитуляцию. Гитлер, который поверил советской пропаганде, заочно приговорил к смерти коменданта крепости генерала Ляша.

Ночью 10-го апреля генерал Лящ и его штаб были отведены в плен. Мы шли, спотыкаясь о воронки от снарядов. На площади перед домом стояла кобыла со своим жеребенком и мирно паслась. Мне вспомнились вдруг слова: "И новая жизнь восходит из руин".

© Сергей Трифонов, 1998, дизайн Олега Дулецкого, размещено на узле компании ЕТайп