ЧИТАЯ ДРУГИХ

Reklama.Ru

ЧИТАЯ ДРУГИХ
Подготовил А.Кукса.

“Запад России”. Художественно-публицистический журнал, N 2 (19).
Калининград, “Янтарный Сказ”, 1997. Тираж 3000 экз.
Говорят, что в калининградских школах царит паника: потенциальные отличники-медалисты находятся под угрозой скатиться до элементарных троечников или вовсе неуспевающих. А все потому, что две программы — школьная и губернаторская “1000” нашли друг друга, и вторая включена в состав первой. И ученики, сходу решающие теорему Пифагора и знающие назубок “Евгения Онегина”, превращаются в непроходимых тупиц, когда им пытаются преподать технологию раскраски придорожных валунов или установки пивных ларьков, как объектов соцкультбыта. Они отказываются это понимать... В тупик ставит школьников и понятие “личной роли губернатора в развитии региона”. Что делать — нынешнее поколение, в отличие от более старшего, не зомбировано классическими трудами и документами о личной роли кого-либо в чем-либо...
Главный редактор “Запада России” С.Погоняев на исторической встрече двух ветвей местной интеллигенции пообещал, что в новом номере журнала будет опубликован “полный вариант” статьи Л.Горбенко о соотношении храмов и тюрем, опубликованной когда-то в “КП”. В результате тщательнейшей текстологической сверки двух публикаций я пришел к выводу, что “дополнения” журнального варианта свелись к следующему: 1. появился эпиграф из Пушкина, и 2. появилась фраза: “Да, наши дети будут взрослеть уже в XXI веке!” (Видимо, никогда не упускающая возможности покритиковать губернатора газета эти слова “не пропустила”). Все остальные разночтения сводятся к незначительной стилистической правке: вместо “...дар растратить попусту” — “...дар не был растрачен попусту” и т.п. Словом, никаких иных художественно-публицистических открытий перепечатка “Чем больше...” миру не явила.
Однако, тема и тон губернаторского творения определили тематику и идейную направленность всего номера журнала. Вдохновленный личным примером Хозяина, писатель Ю.Куранов написал маловразумительные “Размышления после Крещения”, собственно, и заполнившие львиную долю страниц журнала. В путевых заметках О.Глушкина “Шведские варианты” также слышны знакомые нотки: “одеваются скромно, так, чтобы было удобно самому, а не для шика”. Странно, но про отсутствие в Швеции сараев — ни слова... Что касается оставшихся страниц номера, то они заполнены типичной “западно-российской” словесной продукцией, не заслуживающей серьезного внимания. А вот обложка несколько удивила: с чего бы это калининградскому изданию украшаться картиной, живописующей Кижи? Может, журналу следует сменить название? Скажем, на “Север России”, ну, на худой конец — “Северо-Запад России”...

С.Беккет "Трилогия".
Петербург, издательство Чернышева, 1994 год. Тираж 10.000 экз.
Ирландия подарила миру как минимум двух великих писателей. Первый из них, Джеймс Джойс, несколько опередил свое время, публиковался с трудом и оценен был гораздо позже. Второй — Самюэль Беккет, служивший у Джойса в качестве секретаря, многому у него научившийся, явился как раз вовремя, что подтвердилось присуждением ему Нобелевской премии в 1969 году.
Более или менее образованные читатели слышали о пьесах Беккета (“В ожидании Годо”, “Эндшпиль”, “Последняя лента Крэппа” и др.). Некоторые даже их читали (драматургию Беккета, в общем-то, не запрещали, но публиковали как-то мало и неохотно). Хотя пьесы больше принято смотреть на сцене, вот с этим, пожалуй, до сих пор проблемы. Что-то не хотят наши театры включать Беккета в свой репертуар.
С его прозой дело еще сложнее: лет десять назад в “Библиотеке иностранной литературы” вышел сборничек, включавший несколько рассказов, уже тогда ставший раритетом. И вот мы получили возможность ознакомиться с романами Беккета, не прошло и полувека с момента их написания... Впрочем, кто читал малую прозу, поймет, что, скажем, между рассказом “Изгнанник” и романами, входящими в трилогию (“Моллой”, “Мэлон умирает”, “Безымянный”), практически нет никакой разницы. Просто в романах больше страниц. Более того — и сами романы не шибко-то отличаются друг от друга. Вероятно, эту особенность почувствовали и издатели рекомендуемой книги, набрав тексты трех частей трилогии разными шрифтами, дабы читатель хоть как-то мог отделить их один от другого.

Эжен Ионеско "Противоядия".
Москва, издательская группа "Прогресс", 1992 год. Тираж 50.000 экз.
Ионеско и Беккет, так сказать, творческие “близнецы-братья”. Кто из них “более матери-истории ценен” — судить трудно. Оба в свое время, оставив родину, подались во Францию, где практически одновременно заложили основы так называемого “театра абсурда”. Пьесы Ионеско “Носорог”, “Лысая певица”, “Стулья” и др. не уступают по значимости аналогичным беккетовским образам. Так же, как и его ирландский коллега, румын Ионеско писал прозу. Правда, не художественную, а, скорее, эссеистического и публицистического плана.
С этой гранью его творчества и знакомят читателя “Противоядия”. Узнаешь много интересного. Например, что Ионеско “взялся за пьесы потому, что ненавидел театр”. Еще бы. “Корнель, — пишет Ионеско, — кажется мне скучным”. (Оцените смелость подобного заявления: сказать такое во Франции — это все равно, что в Калининграде произнести: “Калининградская правда” мне не нравится”. Скандал и суд обеспечены...) И далее: “Шиллера я не выношу...”, “комедии Мюссе худосочны...”, “комедии Виньи невозможно сыграть...”, “кровавые драмы Виктора Гюго вызывают громогласный хохот...”, “Дюма-сын... до неприличия сентиментален...”, “Оскар Уайльд —слишком прост”, “Ибсен — тяжеловесен”, “Стриндберг —неуклюж...” Ну, и обо всех остальных — в таком же духе. Становится очевидным, что даже если “сам Пиранделло кажется пережитком”, Эжену Ионеско ничего другого не оставалось, как начать писать пьесы самому и показать всему миру, как это делается. Что он, собственно, и осуществил.