НН-парнас

Reklama.Ru

НН-парнас

Возрождённая рубрика, посвящённая литературному творчеству, приглашает вас принять участие в соревновании на “Приз Петровича”. Присылайте свои творения, приносите их в редакцию. Желательно написать несколько строк о себе. Помимо гонорара за публикацию, вы сможете стать обладателем 6 литров водки Калининградского ликеро-водочного завода, или, по желанию, их денежного эквивалента. Первые итоги будут подводиться 18 июля 1998 года. На конверте лучше сделать пометку “НН-ПАРНАС”.
Очередные поступления конкурсных материалов. Попробуйте и вы!
Хардина Лоретта, 20 лет. Медицинская сестра. Увлекаюсь чтением книг и пытаюсь что- то написать сама. Есть маленькая дочурка. Она тоже увлекается книгами — пока только их рвет.

ЭТО НЕ БОЛЬНО..
Ольга была невероятно пьяна. Поняла она это только тогда, когда долго не могла сфокусировать свой взгляд на незнакомце. Не спрашивая разрешения, он сел за ее столик. Молча положил руку на ее колено. Неожиданно Ольга разразилась истерическим хохотом. -Что, ты тоже? — пьяно икнув, спросила она. Мужчина вопросительно поднял брови.
-Ну, это... чего-то хочешь от меня?.. Незнакомец отрицательно покачал головой.
-Тогда уходи. Этот столик занят, — Ольга отвернулась от него. Внезапно ей стало холодно. Она зябко повела плечами. Немного подумав, налила себе рюмку водки из графина на столе. Залпом выпила. Взглянув на все еще сидящего незнакомца, сказала:
-Не хочешь уходить — оставайся. Мне все равно. Но хоть имя свое назови.
-У меня нет имени. Я — твой Страх, — впервые за все это время произнес мужчина. Голос его был на удивление прозрачен и безлик. Будто легкий шелест могильной травы... Ольге снова стало холодно. Она даже слегка протрезвела.
-Кто-кто? Мой страх?
-Да. Твой Страх, — незнакомец поднялся из-за столика и протянул девушке свою бледную руку.
-Пойдем. Я докажу тебе. Не бойся. Это не больно... Даже приятно...
-Нет! — взвизгнула испуганно Ольга. — Нет... — прошептала она, безвольно опускаясь на кресло. Мужчина проворно подхватил ее на руки и вынес из зала.
Очнулась она примерно через час. Нестерпимо хотелось пить, да и голова к тому же ужасно болела. Вспомнив все, она удивилась, что вообще еще жива. Почему-то Ольге казалось, будто тот незнакомец непременно хотел ее смерти...
Она приподнялась на локте и огляделась. Лежала девушка на широкой низкой кровати. В комнате, кроме ложа, были еще ночник и неглубокий круглый бассейн. Ольга решила, что находится она где- то в загородном доме. В квартире, увы, такой бассейн не соорудишь.
Внимание ее привлек какой-то неясный шум. Оказывается, это бассейн начал заполняться водой. Одновременно с этим в комнате погас свет, но включились маленькие разноцветные лампочки, освещающие дно и края бассейна.
“Удивительно красиво”, — подумала Ольга, нисколько не беспокоясь о том, где же она все-таки находится и как сюда попала. Все страхи исчезли, и даже головная боль.
Торопливо раздевшись, Ольга с наслаждением вошла в воду. Тут же включился водный массаж. Откинув голову на край бассейна, Ольга расслабилась и не заметила, как уснула. Пробуждение было невероятно приятным, кто-то умело ласкал ее тело. Открыв глаза, она увидела рядом с собой все того же незнакомца. Не давая ей опомниться, он начал целовать ее...
Солнышко, ласково касаясь лица девушки, разбудило ее. Недоуменно она огляделась. Ольга была у себя дома. Голова страшно болела от выпитого вчера вечером. Что произошло, она не смогла вспомнить.
Рядом на подушке лежала записка: “Ты была великолепна. Но неосторожна. Твой страх — это СПИД... Видишь — это не больно... Теперь ты моя навеки. С любовью и нежностью, Твой Страх”.

Светлана Малышева (она же Черная Умка, Леди Берсерк. И этим я все о себе сказала)
ТРИНАДЦАТЬ ЧЁРНЫХ ЗНАМЁН
“Двадцать шестого июня сказано было Амарго...”
(Федерико Гарсеа Лорка)

Месяц застыл над Невою — лезвие золотое Лезвие. Все в крови Август. Двадцать шестое Я поднимаюсь к небу над улицами пустыми В нем звезды меж Болью и Небылью Соцветьями рак застыли. Не смех над городом — сток... Безлюдно все... Как устал я... Глаза мои не со мной, Они навсегда остались В той дальней дали, где сон, Убитый мой сон поднимает Тринадцать черных знамен Двадцать шестого июня Водой в песок ушли силы. Двадцать шестого июня Так мне сказано было: “Время разбрасывать камни. Время гасить свое пламя Время срубить все деревья вон там, за воротами Бурьян взойдет над тобой, Два месяца тебе срока, Ведь — искрою голубой — Звезда твоя слишком высоко, Тебе не достать до нее... Лишь Смерть придет этой ночью И сядет у изголовья Так пей напоследок ветер, Холодный от звездной крови!” Не на свинцовом пороге — на площадке каменья Сбросил я, волк одинокий, Тяжесть всенощного бденья. Летел предрассветный ветер Над плитами стылых улиц, А звезды на небосклоне Бессмертниками обернулись, И среди них ни одной искорки голубой... Шагнул я в забвение, в небыль, Но помнил убитый мой сон — Душа поднимается к небу На крыльях черных знамен. Тринадцати черных знамен... Месяц застыл над Невою — Лезвие золотое. Застыл над вечной рекою... Лезвие. Все в крови. Здравствуй, станция Мост... Август. Двадцать шестое.

Написано под воздействием “Романа обречённого” Ф.Г. Лорки. Чёрные знамёна — символ Абсолютной Свободы.